Последняя ночь

Последняя ночь

Что бы вы сделали, если бы это была ваша последняя ночь в жизни? Вы столько времени потратили впустую, а потом буквально за 6 часов до конца узнали, что вот эти 6 часов и есть ваше последнее время. Джонни не знал, как поступить, а поэтому решил провести их как обычно, сидя в баре напротив своего дома. Он как всегда занял место у окна, чтобы был виден его новенький ягуар, припаркованный у тротуара.
-Кровавую Мэри, - сказал он бармену, а сам фривольно откинулся на диване.
«Вот забавно, - думал он, глядя на остальных посетителей, - они ни о чем не подозревают. А ведь еще 6 часов. БУМ! И все, ничего этого не будет. Забавно, забавно будет видеть их лица в последние минуты. Неописуемое удивление»
Джонни рассмеялся вслух. И стал покачивать головой в такт фривольной музыки. А с чего все началось? Ах, да, он сидел в ресторане отеля «Ритц». Ему всегда нравилось там завтракать, там подают отличные булочки, говорят, что их доставляют на самолете прямо из Бретани, из самой лучшей пекарни. Джонни перекинул ногу на ногу, официант принес напиток. Так вот, он завтракал, наслаждаясь созерцанием белоснежных скатертей, скользящих как лепестки цветущей вишни в воздухе официантов, сверканием дорогой посуды и красивой еды. И вдруг отвлекшись от этого великолепия он услышал разговор. Говорили двое джентельменов, в темных костюмах от Хьюго, Джонни сразу понял, что от Хьюго, последнее время он чуть ли не каждую неделю заезжал в этот бутик, подбирая себе нужные вещи, конечно из последней коллекции. У одного костюм был скорей темно-синего оттенка, а вот другой был одет в абсолютно черный. Но что больше всего поразило Джонни, их идеально подобранные галстуки, он не мог припомнить, где бы он мог видеть столь замечательные шедевры. При чем и цвет и ткань были настолько идеальны, что Джонни, вдруг, на удивления для себя, позавидовал этим двоим.
-пойми, выхода нет, - говорил один, - они совсем потеряли разум. Посмотри, какие нелепости они придумывают для себя. Эта блестяща посуда, булочки самолетом из Бретани, да кто они такие!
С этими словами говорящий на удивление спокойно разломал идеальное венское пирожное и зацепил часть блестящей серебреной вилочкой.
- ты знаешь, сколько стоит десерт Frrozen Hot Chocolate в Serendipity 3 Café?
25,000 долларов! Оно сделано из 5 грамм 23 каратного съедобного золота. Невероятно.
Говорящий развел руками, но так изящно и легко, что Джонни невольно вновь позавидовал ему.
Тут заговорил и человек в темно-синем костюме.
- я понимаю, и все-таки, я люблю этот мир. Я не могу, не могу вот так просто с ним расстаться.
-перестань, ты всегда сможешь создать новый, - прервал его другой. – или может тебе назвать цену Bugatti Veyron? 1,700,000 долларов! Эта машина может развивать скорость 407 км в час.
- но может ли она изменить чью-то жизнь? - человек в темно-синем костюме вдруг поднял голову и пристально посмотрел на своего собеседника.
Джонни так хотелось рассмотреть его лицо, но, увы, в это время официант, налил ему кофе.
-а я о чем говорю, ведь это и есть суть. Их материализм, он безмерен. С самого своего начала они так и стремились обзавестись как можно большем количеством ненужных вещей, когда на внутренний мир им было совершенно наплевать. Вспомни Древнюю Грецию! Они даже людей превратили в товар.
Человек в синем костюме вздохнул.
-ну, хорошо. Но я дам им время. До утра. Я уверен, что все исправимо, только стоит дать им еще один шанс.
-твоя любовь безгранична, - заметил другой. – что ж, подождем до следующего утра.
И потом они исчезли. Просто растворились в пропитанном слабым ароматом орхидей воздухе. Оставив за собой смесь из дорогой посуды, недопитого кофе и разломленного пирожного.
«может этот трюк, который я не могу понять?»- удивился Джонни. Но что самое удивительное, ни официанты, ни посетители вокруг, словно и не замечали, что столик вдруг стал пустым. Может это из-за того, что в последнее время он слишком часто злоупотребляет Clos du Mesnil, ему начинаю видеться галлюцинации?
Джонни тряхнул головой, и все-таки что-то ему не давало покоя. Словно, он действительно был свидетелем разговора двух великих сил, и узнал, что судьба мира предрешена.
«А что, если это действительно так?» - думал он, шагая по заполненной улице к своей машине. Он огляделся по сторонам, кажется, мир не подозревал о грозящей ему опасности и продолжал жить обыденной жизнью.
«может это был знак для меня и должен что-нибудь предпринять?»
Джонни вдруг захотел позвонить Laurent Dufourg и попросить подровнять ему волосы сегодня, после стрижки Джонни в голову всегда приходили правильные мысли. Но вот почему-то он не позвонил, не предпринял каких-либо активных действий, а заглянул в бутик Прада и проторчал там пол дня, выбирая себе туфли. И зачем ему нужны были туфли в последнюю ночь его жизни, он не знал, но все равно купил.
А потом вдруг часы пробили 12 ночи, и он отправился в свой любимый бар. Он пил Кровавую Мэри, не задумываясь о том, сколько она стоит. Как не задумывался о миллионах людей, которые задумывались об этом каждый день.
«Бум!» вот что было в его голове. А часы невероятно быстро отсчитывали время этого мира, который видимо никто не собирался менять.

---

	Тест на шизофрению Твое имя ты шизоид: определенно «Тест на шизофрению» © Вареник Twidog.ru — веселые тесты.

---

Velvet

Бархат

Даниэлс
Нарита. 10 часов утра, я потерян во времени. Никак не могу сообразить, кто я и где. Непонятная мне речь, непонятные надписи, из памяти начинают выворачиваться знакомые отрывки. Когда я был здесь, 20 с лишним лет назад? Неужели время так быстротечно и я уже немолод? Я ловлю свое отражение в стеклянных стенах. Неужели это я? Начавшие сидеть волосы, тускнеющий цвет глаз, почти старик. Нет.
Где-то должен быть мой адвокат, он должен встретить меня в аэропорту.
-миста Данирсу? - ко мне подходит тонкий, как хрустальная ваза японец, одетый в безупречный темный костюм и розовую рубашку. Его ботинки блестят так, что мне кажется, я могу разглядеть в них свое отражение.
- да, это я, - мне остается лишь подтвердить свою личность. Почему-то я чувствую лишь бесконечную усталость. Почему, почему я не мог узнать раньше, что у меня есть сын.
Письмо пришло неделю назад.
-мистер Эролоу ждет вас, да, пожалуйста сюда, да, сюда, - он кивает мне, как механический робот. Этот японец, такой вежливый. А что у него внутри, в его голове? Что он думает обо мне сейчас? Может ненавидет меня.
- Даниэлс! Как давно не видел тебя, - Эролоу заключает меня в свои объятия. Что ж, он совсем не потерял своего добродушного пыла, выходца из Канады. Я помню его таким же, с широкой белозубой улыбкой, только вот может несколько морщин появилось у глаз.
Эролоу становится серьезным, когда мы садимся в машину.
-ты же понимаешь, - говорит он.- я веду дела твоей семьи в Японии 20 с лишним лет и я ни разу не подвел вас. Но эта задача, которую ты мне задал. Это не так просто. Найти человека в Токио, это как лотерея, повезет или нет, нельзя угадать.
Я молча кивнул, я и не ожидал услышать большего. За окном пошел дождь. Я чувствовал, что меня ожидает жаркое-жаркое лето. Такое же, каким оно было 20 лет назад. Мы ехали по такой же влажной дорогой с Сон Ён к морю, и это было наше первое свидание. Как будто в тон воспоминаниям заиграла музыка, не мягкая и не жесткая, а такая как этот день, обещающий многое и не дающий ничего. И голос в ней, завораживющей тебя своей уникальной тональностью, как дождь, так звучит дождь, когда касается земли.
- кто это поет? – спросил я у Эролоу.
- аа, это, группа «Бархат». Они невероятно популярны сейчас в Токио. Их часто крутят по радио.
А дальше я хотел наслаждаться музыкой или нет, скорей этим голосом. Мы ехали молча. Я размышлял над превратностями судьбы. Сон Ён отдала сестре письмо за 3 дня до своей смерти, но сестра Сон Ён не отправила письмо мне. И она не знает, что случилось с мальчиком, она не захотела принять участие в его судьбе. Почему же тогда, она все-таки отправила мне письмо спустя 10 лет? Некоторые тайны невозможно открыть, они уходят вместе с исчезающими во времени людьми. Как я никогда не узнаю, за что любила меня Сон Ён, возможно я никогда не узнаю и что случилось с моим ребенком.
Shinagawa Prince Hotel из-за разницы во времени я не могу уснуть. Сколько еще ночей я не буду спать?

Рюске
-Рюске, Рюске, - голоса толпы. В свете стадиона я не вижу их лица. Я не знаю, что они чувствуют, но я верю, они любят меня и мою музыку. Теперь, когда я добился того, о чем так долго мечтал, мне не может быть стыдно перед моей матерью. Я надеюсь, она слышит меня, так как и мой отец, которого я никогда не знал.
Музыка. Мне кажется, она похожа на дождь, на звук, когда вода ударяется о землю. Я чувствую это, словно все духи вокруг зовут меня. Благодаря ей, я никогда не был одинок.

Даниэлс
Shinagawa Prince Hotel из-за разницы во времени я не могу уснуть. Сколько еще ночей я не буду спать? Дэниэлс сказал, что, кажется, он нашел семью, которая взяла к себе моего сына, после смерти Сон Ён. Семья Такада. Завтра он поедет и поговорить с ними. Кажется, у них были какие-то проблемы, вроде, муж госпожи Такады бежал в Северную Корею, какие-то проблемы с законом? Эролоу, мне ничего не говорит. У меня такое ощущение, что я сижу в клетке. Может уже поздно? Кто придумал эту глупую шутку, что письма должны идти десять лет.

Рюске
Я думаю, что не могу любить. С самой начальной школы меня кто-нибудь безумно любил, парень или девушка, неважно. Стоило мне открыть свой шкафчик для вещей и оттуда вылетало любовное письмо или подарок. Бесчисленные, бесчисленные строчки излияний и восхищений. Но они не трогали меня. Я думал, может, дело в красоте, им нравятся мои длинные волосы? Тогда я постригся на лысо. Но только все было наоборот. Они стали любить меня еще больше, видеть во мне человека предназначенного изменить их мир. Именно тогда я стал пробовать играть на гитаре. Но только, как бы я не старался, в моей музыке не было чувств. Она словно была мертва.

Даниэлс

Ночной город прекрасен, он струится бесчисленными переливами огней. Каждый огонек – это чья-то жизнь, свет в чьем-то доме, лучше всего это видно именно отсюда с Токийской башне. Я решил прийти именно сюда, в свой последний день в Японии. Моя виза кончается. Эролоу не на нашел тех людей, которые воспитывали моего сына. Он сказал, что когда пришел туда, никого не было. А еще ему сообщили, что мужа этой женщины обвинили в убийстве. Именно поэтому он сбежал. Вот такая история. Не имеющая никакого конца. Только это по-настоящему, так всегда и бывает в жизни, не как в кино, никаких хэппи эндов. Я так и сказал, Сон Ён, когда мы стояли здесь в мой последний вечер в Токио, сквозь стекло мерцали огни Токио бэй. Я имел наглость обнимать ее, и твердить о том, как мне было хорошо с ней все это время. Оставаться я не собирался, избалованный сынок богатеньких родителей. Вся жизнь мне казалась бесконечной, а пролетела как один неясный сон, не имеющий смысла. Простишь ли ты когда-нибудь меня дорогая, простит ли он? От них двоих, мне осталось лишь имя. А ведь это тоже, как будто музыка.

Рюске
Меня часто спрашивают, откуда такое название у группы. А я никогда не говорю. Есть вещи, о которых лучше не знать другим. На самом деле, это что-то невероятное, почти как в кино. Мои приятели из школы должны были тренироваться для футбольного матча, и я тоже пришел в тот вечер, просто посмотреть. Когда мы собирались домой, уже было совсем поздно. Небо стало темным, насколько это возможно в большом городе. Это было недалеко от Токийской башни, мы шли к станции, когда нам навстречу выбежал парень. Он весь был в крови, непонятно, что с ним произошло. Он столкнулся прямо со мной, я был в шоке, не мог ничего сделать, даже говорить. Мои друзья стали кричать, что нужно вызывать скорую или полицию. В один миг их как ветром сдуло, а я так и лежал на асфальте рядом с этим парнем. Я тоже уже весь испачкался, непонятно было, кто ранен, он или я. Парень то ли плакал, то ли стонал от боли. Я попытался взять себя в руки. Попытался отвлечься. Я стал смотреть в небо, в это темнеющие небо. И стирать кровь с его лица.
-все хорошо, все хорошо.
Мне он показался вдруг неимоверно красивым, у него были светлые глаза и красивые губы. Я мог проводить по этим угасающим чертам пальцами бесчисленное количество раз. Никто не мог остановить меня в это время. Скорая все не приезжала, но мне было все равно теперь. Словно нам и некуда было спешить. Я только успел спросить его, в самую последнюю минуту.
- имя?
И он ответил мне, уж не знаю, что это было на самом деле. Он сказал: Бархат.

---

пришло письмо от Мишеля. Тронут.
Спешу отправить не менее радушный ответ.

---

Другой

Сидеть на лавочке, щурясь от солнца. Ждать, когда его лучи поймают тебя так, что станет невидно окружающий мир. Приятно ждать никого. Наслаждаясь собой. Осень. Вдруг неожиданно настала осень. И дни стали короче. Хотя куда еще может быть короче. Когда темнеет после пяти, время сужается до миллиметров, и ты понимаешь, ты не успеваешь за ним. Я открыл панель телефона.
«Хоть бы Аоки позвонил», -думал я, все-таки были дни, когда он был мне нужен.
Я находился на грани сна и яви, мне ничего не стоило, как японцу заснуть на лавочке возле храма. Думаю, здесь, в парке Уэно, это не выглядело бы странно. Этот парк-пристанище для всех потерянных и обреченных. Был ли я сейчас таким? Не знаю, но что-то я потерял, раз пришел сюда. Я вздохнул и потер виски, блики солнца касались их, гладили ладони, казалось, они отражаются от озера впереди.
- вы немец? – вдруг раздалось у меня над головой, и мое засыпающие сознание среагировало как у робота.
-нет, - воскликнул я, смотря на возникшую передо мной фигуру. Фигура закрыла солнце, и это раздражало нервы. Впрочем, человек сел рядом.
- а откуда вы? – спросил он опять.
У меня прямо голова раскалывалась от его вопросов, но я терпеливо сносил их.
- я из России, - ответил я, кладя мобильник рядом, словно границу своего и чужого мира.
Человек, севший со мной рядом, был явно немолод. Скорей всего лет к пятидесяти. На голове его была вязаная шапка, на плечах рюкзак. Добротная одежда, не новая, но чистая, делала его похожим на туриста, который недавно прибыл в Токио.
-Россия, - он явно не был поражен. Он говорил со мной на прекрасном английском, держа в руках стопку каких-то бумаг, – а знаете я был в России когда-то. Там живут прекрасные люди.
Я склонил голову на бок, как кот увидевший свою добычу, прищурился.
«и что ему нужно?» - мысль вертелась в голове.
- я писатель, видите ли.
Я сделал вид, что заинтересован, даже повернулся к нему, на самом деле подставляя лицо солнцу.
-но здесь, в Японии меня не понимают, потому что здесь нет настоящих людей. Вы понимаете? Нет, это роботы. Настоящие роботы, я вам говорю.
Он даже руками махать начал, так были сильны его эмоции. Только я был с ним не согласен, совсем нет.
-я хочу уехать в Южную Корею. Там меня поймут. Там я смогу опубликовать свои произведения, - он потряс стопкой бумаг.
Я спокойно кивнул, я относился к нему как к психу. А ведь ему нужно было высказаться. Кто бы выслушал так меня? Я рассеяно кивнул. Пусть говорит, я всегда готов слушать.
-в России было хорошо, я жил на Сахалине, - продолжает он, доставая какие-то фото. На них совсем еще молодой, мой собеседник, в окружении русской семьи. Мой собеседник совсем другой, на нем виден лоск состоявшейся жизни, он не кажется потерянным, как сейчас.
«вот оно как, так и оставался бы в России»
- я уеду, - говорит он, - в этой стране невозможно жить.
Мне хочется закурить, только здесь нельзя.
-ну, что вы, в Японии прекрасные люди, - я смотрю прямо в его темные глаза.
Кажется, он удивлен, очнувшийся от долгого сна. Бездомный в мире огромных возможностей. LOST. Другой. Неудачник.
-вы что-то хотели сказать? – я медленно ловлю солнечные лучи поверхностью мобильного телефона. Он так удивлен. Не зол, не печален, нет, он просто устал, я вижу, устал быть другим в мире, где все одинаковые. Все такие как я, ловящие лучи солнца. Пора бы и ему найти свое место. Только невозможно, однажды потеряв его, найти его уже невозможно.
-не хотите купить мою книгу? – спрашивает он с каким-то пугающим безразличием.
-нет, - я качаю головой.

---

Пустыня расскажет тебе о том, кто ты есть на самом деле...
(рекомендуется сначала пройти тест)

Мой результат

Nodzomy, твой результат следующий:

Так ты относишься к прошлому:
пнуть

Так выглядит твоё внутреннее Я:
большое, зеленовато-синее, холодное

Так ты поступишь со своей целью в жизни:
продену в веревку и повешу на шею

Так ты поступишь с непредвиденными трудностями:
буду искать лесницу

Со своим парнем ты сделаешь это:
поглажу его
Пройти тест

---

люди так боятся играть в настоящие чувства,
ты боишся,
я боюсь
себе признаться в том,
что все-таки это не совсем игра для меня

---

Радуга

Тоши пытался открыть глаза. В комнате на полу было невыносимо холодно, повсюду валялись осколки разбитого зеркала. Он кое- как заставил себя сесть, прислонившись к стене. Перед ним плыли темные круги. Он обнял себя за плечи, такие же худые, как и все его тело, чтобы в след за кругами его сознание не уплыло вновь. Грудь терзал кашель, он вытер губы рукой – кровь? Собравшись с силами он попытался подняться, ноги едва ли слушались его хорошо, в какой-то миг он снова упал. От отчаянья ударил рукой об пол. Хотелось забиться в беззвучной истерики, не сдерживая удушающих рыданий. И не мог, почувствовал, что и на это нет сил. Поэтому вновь прислонился к стене, доставая из кармана джинсов сигареты и зажигалку. Сейчас он мог видеть другую комнату, которая служила ему спальней. Служила весьма условно, так как представляла собой комнату с небольшим диваном у стены и небольшим столиком рядом. Больше никакой мебели там не было. Окно – белое пятно, без занавесок и тюли, похожее на дверь в бесконечное небо. И еще, если приглядеться можно увидеть море. Так он и сидел задумчиво затягиваясь и выдыхая сигаретный дым. Тело расслабилось и было, как ватта. Из окна на пол падал солнечный свет, согревая открытые участки кожи. Тоши подумал, что хорошо бы было сейчас начать жизнь сначала, как он и мечтал, уплыть из Владивостока в Нагасаки и постараться найти на том краю света лучшую жизнь. Нелогично, конечно, Конфуций, наоборот стремился на запад. Но какое дело Тоши было до логики. Он столько денег должен местным продавцам «опасных удовольствий» , а в агенстве появлялся настолько редко, что скорей всего в скором времени к нему на квартиру должен был нагрянуть шеф, и тогда уже врятли дело обойдется лишь разбитым зеркалом и парой кровоподтеков. Тоши вздохнул, нужно было работать. Когда-то он даже получал от этого удовольствие, продавать свое тело для бесконечных лент фотопленок. Когда-то за день он мог заработать на новую машину, а теперь, теперь ничего не хочется. «Пойти, что ли к морю?» - подумал Тоши. Он вновь попытался подняться, к горлу подступила тошнота.
-когда же это кончится? – прошептал он, задумчиво потерев виски. Рядом с ним валялся большой кусок зеркала, можно было разглядеть себя. Не мужчина и не мальчик, неопределенного пола и возраста, темные глаза, и рыжеватые волосы, кожа светлая, немного с желтоватом оттенком –результат смешение азиатской и европейской крови. Тело худое, так что видны кости, даже на груди –неприятно. Зато красивая линия подбородка, мягкие губы. Уши тоже маленькие, маленькие ладони с красивыми пальцами, словно Тоши музыкант, но это не так. Сигареты кончились. А в квартире так пусто и тихо. Остальные жильцы давно съехали, отопление уже отключили. В июне дом снесут. Он подумал, что не вещей, ничего ценного у него нет. Не к чему устраивать сборы и переполох, не за чем думать о будущем. Он закрыл глаза, чтобы солнце не тревожило ободки зрачков. Ему снилось поле, заросшее травой поле в солнечный день, он бегал по нему, когда был ребенком. День был нежаркий, но теплый, такие дни могут только присниться, а потом вдруг из случайно налетевшей тучи пошел дождь. Солнце и дождь. И рядом был Шинья, они накрылись толстовками, продолжая носиться по сплетающимся травам. Потом Тоши упал, а Шинья лег рядом с ним. Он тоже смеялся. Они смеялись. Чему смеяться, когда идет дождь, этот настоящий Тоши не понимал, но даже его губы во сне тронула улыбка.
-Смотри, радуга -Шинья ткнул в небо. Мелкие капли падали на его лицо, от чего он жмурился синими глазами. Во сне он мог говорить. Тоши всегда мечтал услышать его голос. –смотри радуга, - сказал он. И Тоши тоже с восторгом посмотрел на арку возникшую в небе. Она была такой яркой, можно было увидеть все ее цвета на фоне позолоченного солнцем неба.
-Радуга, - кивнул он, не зная, чему он больше рад, радуге, или радости Шиньи. А потом, Шинья стер капли с его щек, и настоящий Тоши проснулся.
-Привет, - он кивнул сидевшему рядом настоящему Шиньи, только тот ничего не мог сказать в ответ. Синие глаза смотрели с бесконечным беспокойством, но выразить своих чувств ничем не могли. Кажется, он сидел здесь уже долго и вот так ждал, пока Тоши проснется.
-я видел сон, - сказал Тоши, - пытаясь подняться на ноги с помощью друга. – ты разговаривал со мной.
Шинья лишь склонил голову на бок. Они стали медленно двигаться к выходу. Шинья поддерживал его бережно, словно ребенка. «и как у него хватает сил выносить меня», - с отчаяньем подумал Тоши. Время, пока они вышли из подъезда казалось вечностью. Прямо за домом начинался грязный пляж, ведущий к морю.
-давай спустимся? – попросил он.
Шинья лишь кивнул в ответ.
- не понимаю, почему нельзя остаться в снах навсегда, скажи Ши? Я все перепробовал, все что можно. Отдал кучу денег за разный бред, что они предлагали мне. Но я так и не смог.
Он в каком-то отчаяньи схватился за рубашку друга, практически повиснув на нем. Шинья не удержался, они упали вместе катясь по влажному зыбкому песку. Шум волн. Так спокойно. Небо над головой без единого облака.
-да, я бы хотел остаться в снах, вместе с тобой Ши, - он пожал его руку, в приступе благодарности что ли. – я тебе говорил, что видел сон? Ты разговаривал в нем? Говорил? – он пытался приподняться, чтобы заглянуть в синие глаза. Но лишь вновь повалился на спину. – и знаешь что ты сказал в этом сне. Подумать только, - неестественный смех. – ты сказал мне : Смотри, радуга!

---

Гиацинт
«Будь моим гиацинтом», - не меньше не больше было написано на открытке. Генриетта просто и не представляла, от кого бы это могло быть. Ей только исполнилось 17 лет, и она не могла похвастаться вниманием молодых людей, как ее старшие сестры. Но эта открытка в один из первых весенних дней была адресована именно ей. В Берлине было еще холодно. Люди готовились к Пасхе.
Но Генриетта была занята теперь совсем другими мыслями. Приходя из училища она читала в комнате старинные романы, то и дела вздыхала, садилась на подоконник смотря на полупустые улицы. Но там все было как всегда.
Сестры то и дело выразительно смотрели на девушку, пытались дразнить, но Генриетта лишь гордо проходила мимо них. Конечно, ее не поджидали вечером кавалеры, чтобы проводить домой. Но кто-то симпатизировал ей, а может даже больше - был влюблен! При мысли об этом девушка краснела, кусала кончики кос, и улыбалась.
Ну вот настала настоящая весна, можно было не надевать пальто выходя из дома. А больше посланий от тайного поклонника не приходило.
Генриетта печалилась немного, но долговечна ли печаль в столь юном возрасте, тем более когда за окном в самом разгаре весна, а поля около Берлина наполнены ароматом цветущих гиацинтов. Что не день в дом прибывал кто-нибудь с визитом. Одними из таких постоянных гостей был семейный доктор Шнайдер. Человек весьма образованный и разумный. С ним иногда приходил его сын Вильгельм, юноша 19 лет. Но если доктор Шнайдер постоянно рассказывал истории из своей практики, то Вильгельм все большей частью молчал, то и дело смущаясь под взглядами старших сестер. Он не был красноречив, не считал себя особенно привлекательным, так же как и отец он собирался стать врачом в будущем, не мечтая о блестящей политической карьере или далеких путешествиях. И в этот дом он приходил с совершенно особым интересом. Об этом интересе как-то и пришел поговорить доктор Шнайдер с отцом Генриетты. Молодые же люди, с удивлением обнаружили, что остались в гостиной вдвоем. Сначала они молчали, не зная, что бы сказать друг другу. Потом Вильгельм поднялся с кресла, прошелся по комнате словно не находя себе место. Генриетта подумала, что нужно было взять с собой рукоделие, чтобы не чувствовать себя так неловко. Вильгельм приблизился к ней, встав рядом с креслом, на котором она сидела и спросил наконец:
-получили ли вы мое послание?
Девушка удивлено посмотрела на молодого человека, не зная, что сказать в данный момент. Но потом молча кивнула, почувствовав вдруг, как сердце в груди стало чуть более биться быстрей. Вильгельм и сам был взволнован не меньше.
-тогда, тогда может быть в выходные вы не откажите мне в прогулки вдоль полей гиацинтов?
Юноша смотрел на девушку с замиранием сердца. Каких трудов ему стоило достать билеты на эту модную нынче забаву. Тысячи людей ехали в пригород Берлина, чтобы посмотреть на живое чудо - бесконечные поля ярких цветов.
-да, с удовольствием, - сказала Гинриетта, так по ее представлению нужно было бы ответить. Да и могла ли она ответить что-то другое, смотря в этот миг в ярко-голубые глаза Вильгельма.
И месяца не прошло, как Берлин облетела новость о помолвке дочери адвоката Зерцера с сыном доктора Шнайдера. А в выходные молодые люди отправились за город. Они сидели в модном кафе у бесконечных полей, окруженные элегантной толпой нарядно одетых горожан. И да, конечно, они были невероятно счастливы и влюблены друг друга. И совершено неизвестно им было в этот миг, что гиацинтовые поля через десять лет отдадут под железную дорогу, а милый Вильгельм погибнет по глупой случайности, совсем молодым, и что милая Гинриетта проживет долгую-долгую жизнь в домике на краю Берлина, с невероятной любовью выращивая в своем саду весенние цветы и вспоминая счастливые дни своей жизни.
Но сейчас, это все настоящие, и ветер раздувающий ткань платья и вкус кофе. И цветы. И цветы. Бесконечные поля разноцветных гиацинтов.

---

Фейерверк

-ну, что пора уже?
-нет подожди
-точно опоздаем, - Алекс теребила замиревшего около окна друга. У них все было так идеально с самого начала. От первого свидания до первого дня совместной жизни. Алекс поняла, что вот, видимо, нашла свое счастье. Только иногда такие странности она не могла понять. Сегодня в канун Рождества они договорились поужинать с его сестрой и уже и так опаздывали . А тут опять, что он увидел там за окном?
25 этаж современного здания. Им пришлось целый месяц бегать по городу с риэлтарами, чтобы найти что-то подходящее. И вот наконец попалась эта квартира, совсем новая не слишком далеко от центра. И с прекрасным видом из окна. Алекс по началу считала это не лучшим вариантом, но потом потихоньку привыкла к их общему дому.
Она взглянула в лицо друга – напряженное ожидание. Словно он и не замечал ее. Девушке стало обидно, она чуть сильнее сжала его руку.
-мы опаздываем, - сказала она почти шепотом. Он наконец-то посмотрел на нее.
-подожди немного, сейчас пойдем.
Алекс надула губки. Она взглянула в темноту по ту сторону окна. Именно темная пустота расстилалась перед ее глазами. И ночь была какая-то незвездная. Ничего интересного. Совершенно ничего.
-ну, ты как хочешь, а я пойду! – сказала Алекс, отпуская руку друга. Ведь ей же потом и достанется за опоздание, мол, наверняка долго собиралась и они опоздали. Она покачала головой, ей было невыносимо обидно. Такая глупость, а они не могут понять друг друга. Она еще постояла рядом, но друг не двинулся с места, продолжая смотреть в окно. Она вышла из квартиры, тихо закрыв дверь. Долго ждала лифта, сдерживая слезы. Но они все равно катились по щекам. Наконец лифт пришел. Алекс нажала кнопку пуска и лифт заскользил вниз. К прохладному воздуху, такой непривычно мягкой зимы. Она вышла из подъезда, остановившись по середине двора, посмотрела, как одиноко в их окне горит свет. И там ее друг. Теперь их разделяли бесконечные 25 этажей, а может еще что-то. Алекс не знала что именно.
Вдруг в небе раздался странный хлопок и оно окрасилось разноцветными отблесками. Алекс вздрогнула, пытаясь найти источник шума и света. Но силуэты зданий вокруг мешали увидеть фейерверк, окружая Алекс плотной бесконечной стеной. Девушка могла видеть лишь его отражение в стеклах домов, слышать звук хлопающих взрывов. Она стояла так пока не кончился фейерверк. Ощущая какую-то бурю неясных эмоций. Потом глубоко вздохнула. Ей казалось, что она упустила что-то важное сейчас, очень –очень важное. В кармане зазвонил мобильный телефон. Алекс посмотрела на светящийся экран.
«В принципе, еще не так поздно», - подумала она. По крайне мере теперь она точно знала, что ей ненужно спешить.

---

plasticine

Пластилин

Утро. Весь дом качается словно корабль. Землетрясение в 9 утра? Аоки слушает новости в соседней комнате. Нас разделяет только стена, а мне кажется что-то гораздо более плотное. Неприятно лежать в остывающей постели, но и в комнате обстановка не слишком уютная, все какое-то белое, как в больнице. Сегодня абсолютно нечего делать, такой неожиданный выходной. Я продолжаю лежать.
- В Чиба землетрясение, - кричит Аоки.- ты собираешься вставать?
Я говорю что-то неразборчивое в ответ, натягивая одеяло. Нет, уже не то, спать не хочется. Сажусь на постели, на телефоне несколько неотвеченных сообщений. Ресницы все так же норовят коснуться щек, и я тру глаза с удвоенным усилием. Не спать! Натягиваю одежду, иду умываться, с той стороны зеркало на меня, как всегда смотрит незнакомый мне человек. Тщательно мою лицо, чищу зубы. Думаю, я должен чувствовать себя от этого лучше, только нет, ничуть.
-Аоки, где мой свитер?- мой друг –жертва телевизионного ящика смотрит утреннее ток-шоу. Аоки указывает рукой направо, даже не поворачивая головы.
-ок, увидимся вечером! – кричу я ему, прежде чем закрыть дверь, куда я иду, я не знаю. Думаю и незачем, судьба обязательно выведет куда-нибудь. Я думаю, там наверху она уже лепит мою судьбу, день за днем, фигуру за фигурой. Купив кофе в Старбакс, я сажусь на лавочку в одном из скверов, смотрю на небо, кажется что скоро пойдет снег.
-эй, Саша! Саша! Привет! - ко мне подбегает кореянка из моей группы по экономике. Душит и тискает меня в объятиях, я чуть не роняю кофе. – ты занят сейчас?
Я пожимаю плечами.
-вроде нет, - отвечаю я, пытаясь освободиться от обвивающих меня рук. Она радуется и хлопает в ладоши.
-тогда мы идем заниматься японскими танцами! – радостно восклицает она. Я давлюсь кофе, начиная кашлять без остановки, она бьет меня по спине, так что я кричу от боли. Но ее это только забавляет.
И конечно нет тишине. Все 35 минут, что мы едим в метро я узнаю самые мельчайшие подробности ее жизни, ее родственников и друзей. Мне кажется теперь, с каждым ее знакомым я встречался лично, а Корея –мой второй дом. Только на последней станции она почему-то утихает. И я могу слышать только шум воздуха в тоннели. Да, иногда и тишина может быть наслаждением. Я улыбаюсь, сам не знаю чему.
На улице мы встречаем француженку из нашей группы по японскому. Она сама подходит к нам. Она тоже идет на японские танцы.
Район станции Хандзамон похож на Москву. И такой же весенний воздух и вдруг солнце в небе, и я иду по длинной улице мимо меняющих цвет светафоров. Если бы я знал тогда. Но только жизнь никому не говорит о своих поворотах. Наверно, на то у нее есть свои причины.
-вот оно! Вот оно! – кричит кореянка указывая на табличку «традиционные японские танцы». Француженка спокойна, как буддийский монах. В ее сумке юката черного цвета и золотой веер. Она увлекается японским театром, глядя на нее, мне кажется, что она знает что-то такое, что не знает никто из нас.
Комната для танцев похоже на элитный клуб в Токио. Преподавательницы в традиционных одеждах, плавно скользят по комнатам. Играет музыка начала века. Старые фотографии на стенах. Приятный аромат. Мне тоже приходится переодеваться, девушки смеются, видя мою худую фигуру. Джинсы я снимаю особенно медленно. У японцев совсем нет никакого чувства разделения пола, а может здесь и мужчин больше нет? Думаю, не зря ли я сюда пришел.
На мое счастье в зале есть еще кореец. Он одет в такое же темное юката и штаны хакама, как и я теперь. Мы радостно киваем друг другу в знак приветствия. Все остальные ученики –девушки.
Я пытаюсь повторять движения, когда-то я занимался танцами, но это совсем по- другому. Движения этого танца, словно взяты из параллельного мира. Мне сложно понять их глубину.
Играет песня сакура-сакура, а в моей голове звучит Марисса Надлер No Surprises. Сейчас я смотрю на цветущие дерево, мой веер превращается в падающие листья. А может, я на сцене театра кабуки, замираю в немом движении, весь мой костюм отливает золотом. Сакура-сакура, веер колышется, словно ветки на ветру. Как все мгновенно и мимолетно в этой жизни, вот о чем мы должны помнить.
Словно ребенок, играющий в пластилин, что ему взбредет в голову? Так мне, кажется и в жизни.
Я повторяю вечные движения, под благосклонные улыбки моих учителей. Я наслаждаюсь этим моментом, потому что, что будет в следующей миг, я никак не могу знать.

@музыка: Marissa Nadler

---

again L'arc en ciel on the sky

конечно, трудно мечтать о том, что Ларки когда-нибудь приедут в Россию
МУРИ!
но, то, что они приезжают во Францию, уже значит много

---

1. В этом посте я пишу имена тех ПЧ, кто мне дорог, кого люблю, кого хотел бы узнать поближе, или просто имена прикольных добрых людей! (потом я этот список либо дополню, либо заново напишу)
2. В том случае, если вы находите своё имя в этом списке, пишете такой же пост у себя в дневе, но со своим списком ПЧ.
3. В том же случае, если вы не находите своё имя, не обижайтесь и не расстраивайтесь. Это всего лишь значит, что мы мало общались и я вас недостаточно хорошо знаю. Всё впереди! (совать сюда всех я не буду, так как о некоторых из вас помимо ника и общего положительного впечетления ничего не знаю)
4. Так же хочу заметить, что порядок имён не имеет значения, так что даже если ваше имя на последнем месте, без обид) Жду в ваших дневах такой же пост
.NirVanKa.
St-Michel
Straga.
Hesaid

---

сошлись на теме рассказа "Пластилин" и как назло в голову ничего не приходит,
а за окном снег

---

талант

---

~*пусть

Последней песни вспомнить бы куплет,
Застрял и все тут, хочешь или нет,
Не хочешь если я тебе спою,
О том, что оставляет след.

я хочу видеть

---

dome of dream

---

вот...небольшой подарок

astromgroup.ru/friends/god/

---

до концерта остался всего один день,
мне не верится, судьбы, я волнуюсь,
как это будет?
что это будет?
я сам терзаю себя своими глупыми мыслями,
и жду неимоверно..
я жду встречи с тобой..

---

!!! c ДНЕМ РОЖДЕНИЯ !!!

STRAGA~~~
ПОЗДРАВЛЯЮ!!!!!!!!!!!
МОИ НАИЛУЧШИЕ ПОЖЕЛАНИЯ!!!!!!