Другой
Сидеть на лавочке, щурясь от солнца. Ждать, когда его лучи поймают тебя так, что станет невидно окружающий мир. Приятно ждать никого. Наслаждаясь собой. Осень. Вдруг неожиданно настала осень. И дни стали короче. Хотя куда еще может быть короче. Когда темнеет после пяти, время сужается до миллиметров, и ты понимаешь, ты не успеваешь за ним. Я открыл панель телефона.
«Хоть бы Аоки позвонил», -думал я, все-таки были дни, когда он был мне нужен.
Я находился на грани сна и яви, мне ничего не стоило, как японцу заснуть на лавочке возле храма. Думаю, здесь, в парке Уэно, это не выглядело бы странно. Этот парк-пристанище для всех потерянных и обреченных. Был ли я сейчас таким? Не знаю, но что-то я потерял, раз пришел сюда. Я вздохнул и потер виски, блики солнца касались их, гладили ладони, казалось, они отражаются от озера впереди.
- вы немец? – вдруг раздалось у меня над головой, и мое засыпающие сознание среагировало как у робота.
-нет, - воскликнул я, смотря на возникшую передо мной фигуру. Фигура закрыла солнце, и это раздражало нервы. Впрочем, человек сел рядом.
- а откуда вы? – спросил он опять.
У меня прямо голова раскалывалась от его вопросов, но я терпеливо сносил их.
- я из России, - ответил я, кладя мобильник рядом, словно границу своего и чужого мира.
Человек, севший со мной рядом, был явно немолод. Скорей всего лет к пятидесяти. На голове его была вязаная шапка, на плечах рюкзак. Добротная одежда, не новая, но чистая, делала его похожим на туриста, который недавно прибыл в Токио.
-Россия, - он явно не был поражен. Он говорил со мной на прекрасном английском, держа в руках стопку каких-то бумаг, – а знаете я был в России когда-то. Там живут прекрасные люди.
Я склонил голову на бок, как кот увидевший свою добычу, прищурился.
«и что ему нужно?» - мысль вертелась в голове.
- я писатель, видите ли.
Я сделал вид, что заинтересован, даже повернулся к нему, на самом деле подставляя лицо солнцу.
-но здесь, в Японии меня не понимают, потому что здесь нет настоящих людей. Вы понимаете? Нет, это роботы. Настоящие роботы, я вам говорю.
Он даже руками махать начал, так были сильны его эмоции. Только я был с ним не согласен, совсем нет.
-я хочу уехать в Южную Корею. Там меня поймут. Там я смогу опубликовать свои произведения, - он потряс стопкой бумаг.
Я спокойно кивнул, я относился к нему как к психу. А ведь ему нужно было высказаться. Кто бы выслушал так меня? Я рассеяно кивнул. Пусть говорит, я всегда готов слушать.
-в России было хорошо, я жил на Сахалине, - продолжает он, доставая какие-то фото. На них совсем еще молодой, мой собеседник, в окружении русской семьи. Мой собеседник совсем другой, на нем виден лоск состоявшейся жизни, он не кажется потерянным, как сейчас.
«вот оно как, так и оставался бы в России»
- я уеду, - говорит он, - в этой стране невозможно жить.
Мне хочется закурить, только здесь нельзя.
-ну, что вы, в Японии прекрасные люди, - я смотрю прямо в его темные глаза.
Кажется, он удивлен, очнувшийся от долгого сна. Бездомный в мире огромных возможностей. LOST. Другой. Неудачник.
-вы что-то хотели сказать? – я медленно ловлю солнечные лучи поверхностью мобильного телефона. Он так удивлен. Не зол, не печален, нет, он просто устал, я вижу, устал быть другим в мире, где все одинаковые. Все такие как я, ловящие лучи солнца. Пора бы и ему найти свое место. Только невозможно, однажды потеряв его, найти его уже невозможно.
-не хотите купить мою книгу? – спрашивает он с каким-то пугающим безразличием.
-нет, - я качаю головой.