Властитель снов
В какой-то миг начинает надоедать притворяться, и хочется быть тем, кто ты есть. К сожалению, чаще всего, ты можешь быть самим собой только перед этим темным небом. Когда уже в большинстве окон не горит свет. Конечно, есть такие везунчики, которым с самого рождения и до момента смерти можно быть самим собой, их называют гениями или сумасшедшими. Разница не так уж и велика.
Что-то мне сегодня не спится, хожу из угла в угол по тесной комнате. Как странно, мне опять хочется сбежать отсюда куда-нибудь прочь. Стоит только бликам солнца порозавить небо, я готов взлететь и исчезнуть навсегда. Мне даже не нужны вещи, так мало в моей жизни вещей, которыми я дорожу. Я несколько раз брал сотовый телефон в руки, пересматривал фотографии своих друзей, мне хотелось позвонить Аоки, но, пожалуй, в такое время он еще спит. Единственный, кто мог бы разделить мою бессонницу, был Крис. Я колебался недолго, я почти убедил себя в необходимости данного поступка и, наконец, набрал его номер. Крис ответил сразу же. Я так был удивлен, что отшвырнул телефон прочь. Сев на кровать, я стал ерошить волосы, лучшим решением был просто скрыться под одеялом и уснуть. Но я знал, что не сделаю этого, я подобрал телефон и снова набрал Крис.
- послушай, тут такое дело, давай встретимся!
Крис на том конце провода усмехнулся.
-хорошо, - сказал он. – Но знаешь, пока я доберусь до тебя, настанет утро.
-ничего, - ответил я, - я пойду тебе навстречу, - и отключился.
И вот город спит. Непоколебимое спокойствие. Я бреду по вымощенной улице, опять на поиски приключений. На самом деле это действительно безумная затея, Крис живет на Син-Окубо, а я в Китидзёдзи, пока мы доберемся, друг до друга, должно быть пройдут дни. Но я все равно иду вперед, я верю в судьбу. Под эстакадами железнодорожных путей непривычная тишина. Иногда на пути мне попадаются небольшие храмики, я бросаю монетки в пять иен в их алтари. Но, хлопая в ладоши, я не знаю, что попросить и снова бреду дальше. Я думаю о Кейко. Мне совсем не хочется ее отпускать, хотя нет ни одной причины, по которой я мог бы уговорить ее остаться. Я так давно был в Осаке и даже не могу сказать, лучше ли в этом городе, чем в Токио или нет. Я, например, так привык ездить в пятницу утром на Сибуя и пить кофе в Старбакс, смотря, как сотни людей переходят улицу в одно мгновение, что мне, кажется, исчезни это, и моя жизнь решится чего-то важного. Глупо конечно. Но, пожалуй, мою жизнь можно назвать чередой таких глупостей. Дойдя до автомата с сигаретами, я останавливаюсь передохнуть. Воздух сегодня прохладный, уже почти зима. Даже в горы не поедешь, так там холодно, поэтому я целыми днями сижу дома, укутавшись в одеяло. Обогреватель не разрешает включать хозяйка квартиры, она уверена, что я засну, забыв его выключить, и сполю дом. Удивительно, она волнуется за свой дом больше, чем за жизнь своих постояльцев. Кондиционер, включенный в режим подогрева, совсем не греет комнату, пока воздух идет на тебя, еще можно как-то согреться, но все тепло моментально вылетает в щели оконных рам, а пол на ощупь похож на асфальт на улице, разницы нет, я проверял. К счастью, я иногда ночую у Аоки или у Крис. У Аоки в общежитии есть обогреватель, а у Крис центральное отопление. Но после ночей, проведенных в тепле, возвращаться в мою промерзшую комнату еще хуже. Скорей бы весна. Весной я уеду куда-нибудь, может, отправлюсь в Химэдзи, а там, в Киото и Окаяму, а там уже недалеко до Сикоку. Я зевнул, неужели властитель снов, наконец, нашел меня. Я спал пару раз на лавочке в парке, а один раз прямо у автомата с напитками. Нет никакой надежды, что Крис меня найдет. Лучше бы было позвонить ему и отменить встречу, но мне так хотелось поговорить с ним.
-Надо идти, - сказал я сам себе, покидая автомат с сигаретами, а он продолжал светить мне в ночи, словно маяк в бесконечном море.
Наконец я добрался до Коендзи, я очень устал и понял, что врятли рискну пойти дальше. Сердце бешено колотилось, руки совсем замерзли, их не спасали даже карманы пальто. Я остановился около столбов железнодорожного моста, прямо перед зеброй, ведущей на другую сторону. Это место мне было знакомо, я не только бродил здесь тысячу раз, но и видел его в одном из японских мультфильмах, еще до того, как моя нога вступила впервые на эту землю. Забавно, неправда ли?
Я покупаю в автомате зеленый чай, делаю круги по близлежащему скверику, я жду Крис, я уверен, что он придет. Странно, в этот момент в моей голове звучит “For What It’s Worth”. Меня вполне могут принять за сумасшедшего и забрать в полицейский участок. Немного утихомирив свою голову, я сажусь на асфальт. Кажется, ног я тоже уже не чувствую, наверно, еще пол часа и мое сердце превратиться в ледышку. «О, где же ты Герда!», - хочется закричать мне, но вместо этого из моего рта вырываются слова совсем другого содержания. И здесь наступает момент, когда я готов усомниться в своем чутье, готов поверить, что наступил момент, когда все боги отвернулись от меня. Надо же было додуматься надеть легкие туфли от S***R в такой холод. Красота действительно требует жертв. Кейко часто терроризировала меня по этому поводу. Ей казалось бессмысленным быть настолько зависимым от трендов нового сезона. Зато, когда мы гуляли вдвоем, изображая влюбленных, чтобы избежать чувства одиночества, на нас неизменно оборачивались прохожие, удивляясь, какая красивая пара проходит мимо. А мы потом смеялись над этим с Кейко, сидя в Jonathan’s на Сибуя. Нам всегда было хорошо вместе. Нам всегда было безумно хорошо. И как же я мог отпустить ее теперь, просто так, не сказав ей ни слова. Сидеть на асфальте, жалеть себя, умирать от холода – все это не имело смысла. Я должен был что-то предпринять. Я должен был сказать ей. Я вдруг встал с асфальта и быстро зашагал, сам не зная куда, просто вперед, доверяя кому-то невидимому, толкающему меня в плечо. Я понял, что чем больше буду раздумывать, тем больше потеряю, а я не мог этого допустить, только не в этот раз.
Пробегая через дорогу, я увидел выезжающие из-за угла такси. Оно остановилось у одного двухэтажного домика. Из машины, пошатываясь вышел сарариман, в переброшенном за спину галстуке. Он пытался на ходу повернуть галстук обратно, но никак не мог. К тому же он выронил дипломат. Я подошел к нему и поднял дипломат, отдал в руки незадачливому работнику, поправил галстук. На меня повеяло сильным запахом алкоголя.
- вы в порядке? – спросил я. И тут же повернулся к такси. Вот было решение моих проблем! Водитель неодобрительно выглядывал на нас из машины и был готов вот-вот закрыть дверь и уехать, но я был быстр. За долю секунды я влетаю на пассажирское место. Шофер смотрит на меня неодобрительно, но после минутной паузу спрашивает:
- куда?
Я невольно улыбаюсь: «Тебе опять повезло, Ши, удивительно повезло».
-мне нужно в Син-Окубо, - почти спокойно говорю я, - мне очень срочно нужно в Син-Окубо. -мне правда очень нужно, - говорю ему я. Таксист щелкает языком, вздыхает, действует не слишком быстро, действует мне на нервы. Может ему не нравится что-то в моей внешности? Например, он предпочитает Yoji Yamamoto, а не Hugo?
- быстрее, - говорю ему я, немного развязано, и мы, наконец, трогаемся с места.
Мне понадобилось усилие над собой, чтобы не затеять с водителем ссору, я бы точно ввязался с ним в словесную дуэль, был бы занесен в черный список, и меня бы могли выслать из страны в любой момент. К счастью, я замерз, устал, и постарался держать себя в руках во все время нашего короткого, но не слишком радужного путешествия. Это была моментальная взаимная неприязнь, наверное.
Добравшись до Син-Окубо, я вдруг обнаружил, что мой телефон разрядился и спит спокойным сном. Теперь я не мог позвонить Крис. Я уже ничему не удивлялся и просто побрел по улице, ведущей от станции, где ютились разнообразные корейские ресторанчики. В такое время все они уже были закрыты, неоновые вывески выключены или убраны внутрь, только у одного заведения все так же мигала рекламная табличка, агитируя неведомо почему шатающихся в такое время прохожих отведать риса с кимчи и жареной свинины. Я вобщем-то не хотел есть, но и дальше бродить по улицам мне не хотелось. Поэтому я зашел внутрь, в тесное небольшое помещение, у одной стены которого была барная стойка и кухня, а у другой всего пара столиков. К моему удивлению, или может ожиданию, у стойки сидели Крис и Шо, они неспешно рылись металлическими палочками в своих чугунных мисках. Мне удалось услышать часть их разговора.
- вполне вероятно, что в такую погоду он замерзнет на улице, и завтра нам позвонят из какой-нибудь больницы с просьбой опознать тело, - заявил Шо.
-да, Кейко очень расстроится, - вставил свое меткое замечание Крис.
- Ей будет стыдно до конца своих дней, - согласился Шо.
Я просто поразился их наглости, вот так спокойно обсуждать вероятность, что я умру, когда я действительно всю ночь был в «невероятной опасности». Я прошагал немалое расстояние, в надежде получить дружескую помощь, а Крис в это время сидел в ресторанчике около своего дома и наслаждался теплом и едой в компании Шо! Это была вопиющая, на мой взгляд, несправедливость. Я тихонько подкрался к своим «друзьям» и обрушил на их затылки две отменных затрещины. Они оба резко обернулись на меня, да так резко, что Крис бы слетел со стула, не поймав я его ловко за вороты пальто. Наверно, я представлял из себя душепотрясающее зрелище. Бледный, невыспавшийся, злой. Мы некоторое время смотрели с Крис друг на друга, я все еще держал его за ворот пальто, а потом он вдруг расхохотался, да так заразительно, что этот смех подхватил Шо и, в конце концов, я сам засмеялся над собой.
- Ты пришел! – воскликнул Шо. – как тебе это удалось?
Крис и Шо освободили стул между ними и я, наконец, смог расслабиться и отдохнуть после своей бессонной ночи. На меня сразу навалилась усталость, мне даже не хотелось говорить, поэтому я оставил вопрос Шо без внимания. Мои приятели продолжили молча ковырять палочками в тарелках, едва ли можно было отнести их подобное поведения к вдруг проснувшейся совести. Думаю, они знали, что я пришел излить им свою душу и теперь с замиранием сердца ждали этого неизбежного потока.
- Я должен помешать Кейко уехать, - наконец сказал я, ни к кому не обращаясь, но при этом, почему-то уставившись на снующего за стойкой повара, от чего тому стало неловко, и он поспешил налить мне чашку теплого ячменного чая. Крис и Шо разом обернулись ко мне. Крис улыбался, и что его всегда так веселило, я никак не мог понять.
-зачем это? – опять поинтересовался Шо.
- я не смогу без нее.
Крис стал улыбаться еще шире.
- не понимаю, как она может уехать и бросить меня.
Шо закивал, Крис закачал головой. Я толкнул его в бок.
- Что с тобой? – кажется, я начинал злиться на Крис, – ты мог бы выразить хоть долю сочувствия.
Англичанин перестал улыбаться и посмотрел на меня своим самым серьезным взглядом «старшего брата по разуму». Я не выносил этого взгляда, чувствовал себя перед ним виноватым во всем и каким-то невероятно маленьким.
- какой же ты эгоист, - произнес Крис и стал подниматься со стула, доставая из кармана пальто деньги. Он направился к кассе, расплатился и молча вышел. Я тут же отправился следом за ним. Холодный воздух отрезвил мою голову, заронив вдруг чувства безмерного спокойствия и соразмеримого с ним безразличия.
-Крис! Что мне делать? – произнес я и закрыл лицо руками, глубоко втягивая воздух и тут же безвольного отпуская его белым облачком пара.
Крис снова улыбнулся, как всегда потрепал мои волосы, словно я был его домашним питомцем, а потом произнес своим мягким чарующим голосом, как герой голливудских кинолент:
- скажи ей, что ты чувствуешь, а потом отпусти.
Могу поспорить звезды на небе в этот момент были до неприличия похожи на бутафорские, и сияли в два раза сильней, чем обычно.
Я не хотел отпускать Крис, держа кончиками пальцев рукав его пальто. Но он не остался, он больше не хотел помогать мне или, может, не мог? Может, он был моим Ангелом Хранителем, а у Ангелов и так полно дел. Или моим Ангелом- Хранителем был Глен? Но его не было и не могло быть сейчас рядом. Крис ушел, освободился от моих пальцев и уплыл по тихой корейской улице куда-то в темноту.
Потом из ресторанчика вышел Шо, он молча смотрел то на меня, то на пустую улицу, в которой растворился Крис. Я же достал сигарету и молча закурил. До утра еще было время, я мог еще подобрать тысячу слов, чтобы все-таки рассказать о своих чувствах и позволить себе ЕЕ отпустить.