вторник, 28 сентября 2010
-Джен, ты бы мог меня полюбить?
Крис валяется на кровати и задает глупые вопросы. Во рту у него леденец, купленный в магазине на углу.
- Наверное, нет, - отвечает Джен и это ответ честный. Он никогда не врет, особенно о таких вещах.
- Тогда знаешь, я мог бы сейчас выпрыгнуть в окно, потому, что раз ты не любишь меня, никто уже не сможет меня полюбить.
- Ничего не получится, - Джен садится на кровать, а потом ложится рядом с Крисом, - ничего не получится потому, что ты слишком легкий, ветер поймает тебя и унесет прочь. Может, в какой-нибудь другой мир, где тебя будет ждать совсем другая судьба.
Они начинают целоваться, это случается между ними часто и дальше этого обычно не заходит. У каждого у них еще работа сегодня вечером, у Криса на пересечении двух улиц, здесь, неподалеку, а Джену нужно будет сидеть в баре, ведь ему уже почти двадцать.
- Аккуратней, Джен, а то у меня встанет, что тогда делать, а? Сам подумай, придется лезть под душ.
- Вот как, ясно, - Джен отстраняется, как будто и не было ничего, он нисколько не возбужден. В комнате холодно, но это какой-то совсем особенный холод. Дождь оставляет помарки на стекле, они напоминают картины современных художников – такой странный узор. Джену совсем не хочется выходить на улицу, не хочется идти под дождем почти квартал, а потом продавать себя целый вечер в баре неизвестно кому. Куда приятней бы остаться в этом моменте, лежать рядом с Крисом, слушая его вечную еще детскую болтовню про любовь и лучшую жизнь. Когда-нибудь и он очнется, и, посмотрев в окно, поймет, что чего-то лучше этих мгновений может уже и не быть.